Певец не Карузо, но в том ли суть

Вчера уже бодро двигался. Несмотря на болезнь, шило в жопе не давало сидеть на месте. Я воспринял это как некий жесткий тренд к выздоровлению, да и вообще, то что еще болен, стал воспринимать как некую "ошибку". Зацепил гантели и хорошенько нагрузился. Пошло  все легко. Из штанов не выпрыгивал и через голову не прыгал. Но к вечеру произошел"откат". Как то зазнобило, появилась опять светобоязнь. Померил  температуру 35,8 - организм явно не борется. Чай с малиной, в койку под два одеяла. 

           Мне почему то не жарко. Но  постепенно становится хорошо и перед глазами, словно  тусуемые карты,  пошли воспоминания из юности. Бляяя, какие же они четкие. А прошло то уже ровно 33 года (цифра прям как в сказке). Не бред, а воспоминания. Какой же я был тогда выносливый. Я тогда боролся, на пике был и с выносливостью было все пучком. 

              Прилетел в городок, заскочил к другу. Предлагаю - пойдем на Столовую гору, глухарей пострелять. Дело перед старым новым годом. Друг соглашается. Утром выходим. Морозец. Столовая гора, она на противоположном берегу залива Сухого. Это резко поднимающаяся гора с плоской вершиной, если же быть точнее, то  это скорее плато,  резко падающее в Илим. Верхушка горы поросла сосновым бором. Раньше стояли там слопцы на глухарей, сейчас все сгнило. Вершина обрамлена скальниками. До Горы из городка по дороге чуть больше 20 километров. Это если дорогами, если на прямки, километров 17. Но что такое в тайге напрямки... понимать нужно. Утром, по темну - день короток - бодро выдвигаемся. Поднимаемся в парковую, лесом переходим на водовод идущий по ЛЭП. По лэпу нам 8 км  идти до своротки. Лыжи цепляем на веревочки. К лыжам я приторачиваю рюкзачек, получаю нарточку. Конец веревки привязываю к поясу патронташа со стороны спины. Лыжи бренчат сзади, я их практически не чувствую на накатанном твердом насте лэпа. Спускаясь с перевалов в распадки, пускаю лыжи вперед, едва их придерживая веревочкой и подправлял. Идем, болтаем, поем песни. В дальней дороге всегда пою. Дорога проходит незаметно. певец не Карузо, но в том ли суть.

          Быстро проходим 7 перевалов лэпа и по своротки три километра идем до тракта. Выйдя на спуск, к тракту, видим замечательную панораму с хребта. День морозный, солнечный. Контраст, все блестит... Решаем не делать петлю по тракту и лесовозной дороге, это лишних семь километров. Решаем идти вниз на прямки, тем более что Гора вот она, на другой стороне Илима. Одеты легко. Но мы "на ходу" постоянно и не мерзнем. На мне суконка, два свитера и майка. Друг одет примерно так же. Вырубаем посохи и начинаем спуск. Посох я делаю обычно крепкий, не детский, достаточно длинный. Им всегда можно на крутяке  или в буреломе опереться внизу, выйти на нем вверх или оседлав его рулить с крутой горы на спуске. Посох - забытая культура и умение. Кто-то открывает его как Гроаль, а ведь было обыденно.

              Я предполагал, что мы скатимся со склона быстро, круто ведь. Но снега много и он уже переморожен, как снежное болото из мелких кристаллов. Толкаемся посохами вниз, а перед лыжами, несмотря на крутизну склона, едет бугор снега. Спускались долго и нудно, но вот мы уже вышли на Илим. 

           Снега на льду немного, ветер свое дело делает. Встречаю волчий след.  Снега тут рыхлые и очень глубокие и до того момента как залили Усть-Илимское водохранилище  -  волков тут не было. Потом где то перевалили и пошли по Илиму. Держаться только по реке. Копытные тоже держатся вдоль реки где мало снега. Вот и "встретились два одиночества".

                Быстро переходим реку и начинаем подъем. Сначала и недолго напрямки, потом идем загзагом, периодически меняясь. По пути наломал немного черной смородины для чая.  Какого хрена штурмовать "в лоб", я  и не объясню сейчас. Молодость и дурь - скажете вы. Наверное. Но еще и хотелось подняться в лоб именно через скальники. Хочется, вот и  всё.

               Подходим под скальную стенку. Под стенкой нехарактерное для этих мест явление - фирновая стенка. Снег плотности доски, не просто тонкая корка, а на глубину ножа- лезвие 20 см - он однородно плотный. Круто. Но надо начинать подъем. Ножем вырезая зацепки, двигаюсь вверх. Веревочку на которой тащил лыжи по лэпу, расплетаю на три, соединяю их. Веревочку Олега, так же расплетаем, получается довольно длинный шнур. С этим шнуром я по стене ухожу наверх. Добираюсь до скальника. Сильный ветер огибает мыс и мы на его пути. Закрепляюсь в скальной расщелине, скидываю  шнур вниз. Олег закрепляет лыжи, потом рюкзаки. Так, в 4 приема, затаскиваю все к скальному камину и закрепляю там всё. Следом поднимается друг. Мостится рядом в затишке. Внизу красота. Но нам нужно еще наверх. Достаем сало. Я достаю термос. Быстренько перекусываем.                                             Металлических термосов тогда не было, а стеклянные колбы в пластиковой оболочке были очень хрупки. Жалко термос, боюсь разбить его при подъеме рюкзака. Ветер колбасит не подтески. Поэтому я засовываю его под куртку.  Пошел дальше лазанием наверх. Уже практически  выполз на плато, подтягиваюсь на уступе и не могу. Подтягиваюсь и не могу. А вниз уже нельзя, там Пиздец притаился. Холодает в груди. Делаю еще попытку. Что то трещит, я извернулся чуть  боком и ухнув ушел на верх с облегчением, будто освободился от чего-то. Впрочем, так и было. Эта заминка, могла быть фатальной и виной  был термос под сукнокой, про который я уже забыл и которым зацепился за выступ. Непростительно. Зато  какой хороший урок. Помню всю жизнь. Да как ярко помню. 

          Выбрался наверх. Тут потише. Закрепляю шнур вокруг сосенки. Поднимаю наше барахло. Дожидаюсь Олега. Отдышались. Уславливаемся кто и  куда. Мы уже на месте. Олег пошел по слопцовому путику, а я по другому борту плато. Поднимаем по ходу двух глухарей. Один за выстрелом, второй пропустив меня срывается вниз и скрывается в пустоте распадка. Надо забирать дугой назад и по борту уходящему в сторону Мокрого Ирека спускаться к Илиму, там достаточно круто, но можно съехать. Тем путем которым мы попали в этот "Затерянный мир", идти безумие. Перед спуском  доедаем сало и допиваем чай, решаем, что времени мало, надо спуститься к Илиму засветло. А там и по темну дотепаем. Сначала по реке на лесовозную дорогу, а там, не мудря, по ней на Суворо-Ангарский тракт, по нему на своротку на лэп и  уже там, до дома.

               Выходим к зарос тающей широкой просеке, по ней можно спуститься  большую часть пути. Я натыкаюсь на колючку (проволоку). Как она тут? Осматриваюсь внимательно. Это  старая, не выработанная, но брошенная деляна. Стоят башенки сложенные колодцем из чурок длинной по  полтора метра. Между ними поваленный забор от которого лес вырезан слева и справа. Все понятно. Лес тут валили Зэки. Лагерей - как муравейников, ближайший был тут рядом на Буканке. Там километров 8 до лагеря было от нас. Зеков пригоняли, они выстригали границу деляны, ставили забор и башенки. Стрелки становились на башеньках. Зеков загоняли внутрь забора и начинали валку леса. Не мудрено, но эффективно - пока ты по чистому к забору, да пока через него -  пуля догонит. Привет из прошлого нашего и недалекого. Пол страны прогнали через зоны. Сейчас удивляемся почему  живем по понятиям и  принимаем их...

        Надо сказать, несмотря на молодость, кураж и выносливость мы уже к тому времени порядком устали. На спуске поднимаем еще одного глухаря. Я стреляю на ходу. Мажу. Но уже понимаю, что  мы свое время уже потратили, нужно валить, пока светло, на реку. Там, где из-за мыса в распадок врывается ветер, снег плотный. Седлаю посох, как баба Яга метлу и  дую вниз со свистом, сильно прижимая этот тормоз к снегу.  Быстро пролетаю спуск, торможу уже внизу. Вижу как  начал спуск напарник. Что он там копается? Время уходит стремительно. Не выдерживаю. Начинаю подъем. Добираюсь до друга. Тот весь в соплях сидит в яме от падения, ремня крепления нет, как нет и площадки. При падении всё  просто сорвало. Может и к лучшему, нога и связки то целые. Пешком, без лыж идти нереально, проваливаешься почти по пояс. Все - клиент уезжает, гипс снимают (С).  Успокаиваю. Заставляю одеть  исправную лыжу. Слава богу, что хоть и нет ремня на другой, вместе с площадкой, но лыжа цела и я приматываю валенок напарника мертво к лыже. Ехать и скользить нельзя, но идти можно. Никогда не нужно  отчаиваться. 

               Потихоньку сползаем к Илиму. Там снега не много, а под ним еще попадается и занесенная буранка. Она попутная. По буранке выходим к Сухом, потом на лесовозку. Там уже лыжи на веревку и погнали по дороге. Теперь нужно залезть по крутому тракту на хребет. Чувствуется, что  устали мы сильно. Термос никогда не заменит костерок и котелок. Вроде трешься, там суетишься с дровами, пока снег натопишь, пока попьешь. Но в совокупе движение не дает закоченеть, о его слабая интенсивность позволяет отдохнуть. Термос позволяет только экономить время, но сил он не восстанавливает. Сейчас,  уже на спуске жизни, я это все чаще и острее ощущаю.

                    Товарищ уже не говорит, отстает, не поет. Слабо реагирует на шутки и подбадривание. Перецепляю его лыжи к своим. Наши рюкзаки уже на этой импровизированной нарте. Забираю ружье. Холодает. Ляжки становятся деревянные, дубовые. А мы ведь на ходу, аж пар идет. 
                Вызвездило. Небо глубокое, черное и звезды, звезды, звезды.... Пиздец, горожане этого не видят даже ночью. Световой фон не позволяет видеть этой космической глубины.  

                        Вот и своротка, по ней проходим вверх до висячего распадка. Олег начинает садиться. Он не хочет и не может идти. Я такое состояние называю "бензин кончился". Но хуже когда не просто кончился бензин и ты это просто понимаешь. Хуже когда ты находишься  в состоянии изменённого сознания. Проще когда от холода и усталости перестаешь адекватно воспринимать действительностью . Сколько таких уставших находили на тропах и дорогах. Сел человек, ему хорошо, он в своих дрёмах, а организм уже закаменел. Он уже никогда не встанет. К утру это статуя ледяная. Тормошу друга.

                      У меня во внутреннем кармане суконки всегда лежал пакетик с белым веществом - гы  гы гы - не угадали. С сахаром., НЗ. Грамм стопеЗдесят. Тормошу товарища, засыпаю просто  напросто товарищу в рот сахар вперемешку со снегом. Лучше ангина, чем кирдык. Идем дальше. Через некоторое время, смотрю, ожил. Пошли работать углеводы, однако. Даже подпевать пытается. Делаем еще одну "инъекцию" этого чудесного порошка. Энергии хватает до парковой зоны. Спуск в город делаем пешком, не может ехать товарищ, а одного оставлять нельзя. Я живу сразу под спуском, а Олег  в самом дальнем углу восьмого квартала. Проходим мимо моего дома. Отвожу его домой, звоню. Открывает бабка. Ехидно вопрошает, мол, где добыча? Отвечаю, мол, Пустые. До сих пор помню ехидный ответ "Ииии, ждууут оне вас там". Сдаю Олега, лыжи, рюкзак, ружье.Олег заходит, садится в углу в коридоре и сразу засыпает.
           Теперь уже иду домой. Как пришел не помню, но без приключений, спал очень долго. Никто не заболел. Остались по сей день четкие и такие добрые воспоминания об этой прогулке. Решил и с вами поделиться. Не знаю как уж получилось. Певец не Карузо, но в том ли суть